внутри себя я танцую
Двояковыпуклые таблетки, бесконечные направления на анализы и дожди. Я уже почти лишена страха, есть только усталость и обреченность какая-то. Всё не так плохо, но не так уж и хорошо, если учесть что мне 20 лет, а я сижу на пилюлях.
Снова мне на помощь мчится мама Андрея, пробивая бесплатные узи и обследования. Мне уже дико неудобно и я хожу в частные клиники, за что она меня ругает так же, как и этих дорогих врачей.
Впрочем я смотрю вперед. И хорошо, что мне есть кому сказать спасибо, ведь я всё еще во многом зависима от людей.
Опять эта сырость на улицах, она срывает так много планов. В эту пору отчужденности я на удивление нуждаюсь в близких. Дело даже вовсе не в диагнозах, они меня почти не беспокоят. Просто слишком уж промозгло в душе ровно как за окном и так не хватает неподдельных эмоций и теплоты. Action.
Снова мне на помощь мчится мама Андрея, пробивая бесплатные узи и обследования. Мне уже дико неудобно и я хожу в частные клиники, за что она меня ругает так же, как и этих дорогих врачей.
Впрочем я смотрю вперед. И хорошо, что мне есть кому сказать спасибо, ведь я всё еще во многом зависима от людей.
Опять эта сырость на улицах, она срывает так много планов. В эту пору отчужденности я на удивление нуждаюсь в близких. Дело даже вовсе не в диагнозах, они меня почти не беспокоят. Просто слишком уж промозгло в душе ровно как за окном и так не хватает неподдельных эмоций и теплоты. Action.